| Информационное письмо Ассоциации российских банков |
| 09.09.2011 20:46 |
Уважаемые коллеги!В последнее время в средствах массовой информации участились публикации, в которых высказывается мнение о том, что уступка прав требования по долгам физических лиц коллекторским агентствам является неправомерной и, даже более того, подобные юридические действия свидетельствуют о незаконном характере деятельности коллекторских агентств в целом. Необходимо отметить, что коллекторский бизнес в Западной Европе и США появился и был нормативно урегулирован задолго до его возникновения в России. Услугами коллекторских организаций многие десятилетия пользуются банки, страховые, лизинговые, телекоммуникационные и многие другие компании, в результате деятельности которых возникает просроченная задолженность по кредитным или иным договорам. Более того, деятельность коммерческих организаций, специально занимающихся взысканием долгов регулируется целым рядом международных актов — Оттавская Конвенция УНИДРУА о международном факторинге от 28 мая 1988 г., Нью-Йоркская Конвенция ООН об уступке дебиторской задолженности в международной торговле от 12 декабря 2001 г. Как отмечают эксперты, большинство коллекторских агентств на Западе работают с кредиторами именно на основании договоров цессии. В связи с рисками, которые берет на себя коллектор, приобретая долг, в США дисконт по цессии может составлять до 90 % от номинала, в Европе — Российское банковское сообщество также считает необходимым цивилизованно защищать свой бизнес от недобросовестных заемщиков для уменьшения просроченной и проблемной задолженности. В этой связи кредитные организации все шире привлекают коллекторские агентства, действующие в рамках гражданского законодательства Российской Федерации, для содействия в возврате своих денежных средств. В первом полугодии 2011 г., по данным Обзора финансового рынка Банка России, объем проданных «плохих долгов» физических лиц составил 24,2 млрд. руб. (14,3 млрд. руб. в аналогичный период 2010 г.). Несмотря на это, иногда высказывается мнение, что при уступке прав (требований) по кредитным договорам потребитель оказывается вне правового поля, а его права нарушаются уже самим фактом уступки. На наш взгляд, такая позиция является в корне ошибочной, противоречащей мировой практике и не основанной на нормах российского права по следующим основаниям. Для перехода к другому лицу права (требования) кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором. Уступка прав (требований), в том числе по кредитным договорам, осуществляется на основании статьи 382 ГК РФ, согласно пункту 2 которой для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором. Действующее российское законодательство не содержит норм, запрещающих или ограничивающих возможность передачи кредитором права (требования) по кредитным договорам, должником по которым является физическое лицо (гражданин). В соответствии со статьей 383 ГК РФ переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, не допускается. Однако указанное правило нельзя распространять на требования, возникающие из кредитных договоров, т. к. указанные требования не связаны с личностью кредитора. Кредитный договор — это разновидность договора займа, к которому при отсутствии специальных правил, регламентирующих отношения по кредитному договору, в соответствии с пунктом 2 статьи 819 ГК РФ должны применяться общие нормы права о договоре займа, не содержащие запретов и ограничений возможности уступки прав (требований) по кредитным договорам. И в этом случае личность заимодавца/кредитора (независимо от того, передаются ли средства по договорам займа или кредита), как и в большинстве денежных обязательств, совершенно не имеет значения для заемщика. Требования к субъектному составу кредитного правоотношения имеют значение исключительно в момент заключения кредитного договора для исполнения обязательства по выдаче кредита заемщику банком. Требования, основанные на кредитном договоре, являются по своей природе исключительно денежными (заемщик обязан возвратить полученную сумму кредита и начисленные проценты за пользование кредитом). Следовательно, денежные требования не могут быть неразрывно связаны с личностью кредитора, а значит ограничений на уступку прав, вытекающих из кредитных договоров, в действующем законодательстве не содержится. Ни один федеральный закон также не предусматривает необходимости получения согласия заемщика на уступку прав (требований) по кредитному договору новому кредитору. Кроме того, возврат кредита и уплата по нему процентов, в отличие от предоставления кредита, не подпадают под понятие банковских операций, подлежащих обязательному лицензированию. Поэтому такое требование может быть уступлено в том силе и организации, не имеющей лицензии на осуществление банковских операций. Как разъяснил Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в п. 2 информационного письма от 30.10.2007 № 120 «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации», действующее законодательство не содержит норм, запрещающих банку уступить права по кредитному договору организации, не являющейся кредитной и не имеющей лицензии на занятие банковской деятельностью. При совершении банками уступки прав (требований) не нарушаются права заемщика/должника и у него не возникает новых обязанностей. Статья 384 ГК РФ содержит положение, в соответствии с которым права (требования) переходят к новому кредитору в том же объеме и на тех же условиях, которые существовали к моменту перехода. Следовательно, в случае уступки прав (требований) для заемщика условия кредитного договора остаются прежними, на него не возлагаются дополнительные обязанности, а его права не ущемляются. В соответствии со статьей 386 ГК РФ должник сохраняет по отношению к новому кредитору все свои возражения, которые он имел к прежнему кредитору. Таким образом, в случае предъявления к заемщику претензий при неисполнении им своих обязательств по кредитному он имеет право предъявить новому кредитору мотивированные возражения на соответствующие требования. Следовательно, при уступке прав требования права заемщика не нарушаются, он имеет право на защиту от необоснованных требований нового кредитора теми же способами, которые имелись в его распоряжении в отношении первоначального кредитора. Таким образом, права заемщика, как потребителя, никоим образом не нарушаются, поскольку по всем иным обязательствам «поставщик услуг» остается прежним, и претензии по этим услугам могут предъявляться первоначальному кредитору — банку. Последующий кредитор — коллекторское агентство — получает только право требовать от заемщика погашения задолженности, а также получать денежные средства в счет ее погашения. Режим соблюдения кредитными организациями банковской тайны в процессе перехода прав требования к новому кредитору. Также высказывается мнение, что у кредитных организаций при совершении сделки уступки прав требования по кредитным договорам возникает конфликт со статьей 26 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» (далее — Закон о банках), согласно которой банки обязаны гарантировать тайну об операциях, о счетах и вкладах своих клиентов и корреспондентов. Однако при таком толковании указанная статья Закона о банках, установившая режим банковской тайны по операциям клиента банка, могла бы рассматриваться как общее препятствие для уступки права (требования) по любому кредитному договору. Ведь банк-кредитор не может уступить принадлежащее ему право требования по кредитному договору, не индивидуализировав при заключении договора цессии передаваемое право. А для этого в договор цессии необходимо внести сведения о кредитном договоре, о размере задолженности потребителя и о самом заемщике, т. е. сведения об операциях, составляющих банковскую тайну. Чтобы исключить нарушение режима банковской тайны при уступках ссудной задолженности в банковской практике выработан следующий подход. При заключении кредитного договора стороны заранее согласовывают условие о том, что заемщик разрешает банку предоставить любому лицу, с которым банк пожелает в будущем заключить договор цессии, сведения, составляющие банковскую тайну, необходимые для составления и исполнения этого договора. В описанной ситуации режим банковской тайны заранее исключается по воле заемщика для случая заключения договора об уступке права на получение ссудной задолженности. Поэтому состоявшаяся впоследствии уступка права требования по кредитному договору не может нарушить прав потребителя, поскольку сведения об операциях по кредитному договору выводятся из под действия нормы о банковской тайне еще при заключении кредитного договора. Нормы Федерального закона от 27.07.2006 № Сказанное позволяет сделать однозначный вывод о законности передачи персональных данных клиентов банков третьим лицам при соблюдении вышеуказанных требований. Кроме того, в отсутствие специального законодательного акта, регулирующего деятельность коллекторских агентств, нормы действующего гражданского законодательства в полной мере позволяют кредитным организациям осуществлять уступку прав (требований) коллекторским агентствам. С уважением, Президент АРБ |